Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ) - Страница 48

Теперь осталось быстренько забрать имущество и разобраться с людьми. А действовать надо действительно быстренько, ибо тут, судя по всему, основное имущество банды, а значит, они сюда вернутся, пусть даже и сделав немалый круг по степи.

М‑да. — вот еще проблема. Народ‑то прямо скажем изрядно побитый, быстро бежать не сможет. Станет ли оу Моовиг с ними возиться? …И стоит ли вообще показывать их оу Моовигу? Я еще помню, как он меня пытался в кандалы определить, а этим чего светит? Особенно бабам. Их тут аж четыре, и кажется каждую уже успели не раз пустить по кругу. Что‑то мне подсказывает, что мои новые дружки, едва ли удержатся, чтобы не продолжить эту карусель. Лично я, при этом, присутствовать не хочу! Да и мужиков и подростков в рабов превращать — не мое это.

Подъехал к кучке связанных, испуганно глядящих на меня людей, слез с седла, и разрезал веревки на ближайшем из них.

— Кто главный? — Постарался, чтобы мой голос звучал властно, и даже чуточку надменно. А то ведь с них станется и на меня наброситься, коли почуют, что я слабину даю.

— Наверное я, господин. — Подал кто‑то голос из толпы.

— Вы мне не нужны. — Кивнул я седовласому, крепкому мужичку с синяками под обоими глазами, и кажется сломанной рукой. — Но там… — Махнул я в сторону, откуда прибыл. — Есть, которые вас… — в рабы, продавать... Понял? — Забирай… — Я оглядел свое богатство, подсчитыл по головам бывших пленных, прикидывая как они смогут разместиться на минимуме животных, и выдал решение. — Два верблюда, которые с едой. По два–три человек сажай. Четыре коня с седлом. Три мушкет этих, с порохом и пуля забирай. Другой оружие тоже забирай. И езжай, куда знаешь, в та сторона езжай. Быстро–быстро езжай. А то… — эти возвращаться, плоха будет. Понял?

— Понял господин. — Кивнул он головой, продолжая смотреть на меня весьма недоверчиво. Однако спустя мгновение, видимо что‑то решив, кивнул, и без долгих разговоров начал распоряжаться, организуя своих на предмет грабежа и бегства. Что ж — надеюсь, все у них получится. Я сделал для них все возможное — пора занялся своими проблемами.

Мне оставалось еще четыре верблюда на чьих спинах висели увесистые тюки с грузом. Целых восемь лошадок — из них шесть под седлом. Добыча и так неплохая, особенно если в тюках обнаружится что‑то ценное. Однако — лошадок еще надо было собрать, верблюдов примотать к общей веревке, да и трупы ободрать не мешает, на предмет денежек и ценного имущества. — Работенки хватало.

Западная Мооскаа. Оу Ренки Дарээка. Генерал

— Хм… А вы уверенны, сударь?

— Да. Уверен.

— Хм… Как‑то это... Впрочем — что вы планируете предпринять дальше?

…После пробуждения, Ренки еще очень долго сидел на диване, подперев голову руками, пытаясь понять, что же такое он почувствовал. Все эти годы, с того проклятого дня, когда этот демонский Амулет не пропустил его в другой мир вслед за друзьями, он чувствовал некую незримую струну, словно бы связывающую его с этим загадочным… — не то прибором, не то и вовсе — живым существом, вошедшим в легенды мира под именем «Амулет Манаун'дака». Иногда это было почти физическое и даже немного болезненное чувство, иногда — некое смутное ощущение, игра чувств, словно скользящий по затылку взгляд незнакомца. Бывали дни, когда Ренки искренне верил в то, что теперь он навечно привязан к Амулету, подобно тем жрецам с плато Зубов Дракона, молящихся ему как собственному богу. Иногда, особенно в периоды серьезной увлеченности чем‑то другим — убеждал себя, что все это лишь блажь, морок, навеянный сильным впечатлением, какое произвело на него, соприкосновение с этой удивительной Загадкой.

И вот, вдруг, эта струна зазвенела. Так негромко, но явственно… Пытаясь вжиться в нравы и обычаи королевского Двора, оу Ренки Дарээка начал было брать уроки игры на цитре. Правда далее того чтобы научиться настраивать инструмент и извлекать из него парочку простеньких мелодий, дело не пошло. Но если правильно настроить цитру, и дернуть зажатую на должном ладу струну — соседняя начнет колебаться и тихонечко звенеть. Вот что‑то подобное он почувствовал и сейчас. — Амулет вновь сработал. Сработал на всю мощь, а не подобно мозгу спящего человека, воспроизводящего причудливые картинки снов, в каковом состоянии, как представлялось Ренки, Амулет пребывал большую часть времени. И эта работа, вызвала дрожание его личной струны... А насколько было известно Ренки, так, во всю мощь, Амулет работал только когда открывал врата в другие миры.

Он почти не удивился, придя к такому выводу, и сумев убедить себя в истинности своих ощущения и мыслей. — Еще с того проклятого дня, он чувствовал, что когда‑нибудь этот день настанет. День возвращения Готора — его друга, наставника и, наверное — брата.

Ренки встал и подошел к окну, — за безупречно вымытым стеклом лежал предрассветный город. Солнце еще не было видно, но тьма уже постепенно начала сдавать свои позиции, и пустые улицы и спящие дома неторопливо являли свои очертания, покрытые утренней туманной дымкой. То нереальное время суток, когда нет ни тьмы ни света, ни дня ни ночи, ни правды не лжи — сплошь мороки, призраки и обманки. — Так может и он — обманывается? И вся эти звенящие струны, не более чем игра винных паров в натруженной возлияниями голове, и бурление желудка, отягощенного изысканными кушаньями, которые королевские повара обожает приготовлять из невообразимых сочетаний самых несочетаемых продуктов? Но нет — полно обманывать самого себя. — Он генерал оу Ренки Дарээка, точно знает, что почувствовал и осознал. И даже если он ошибается — лучше следовать своим побуждениям, нежели потом горько жалеть что струсил, и пошел на попятную.