— Понимаю вас оу Таасоон. Но во–первых, зал еще не оборудован полностью. А во–вторых, все эти движения… — я понимаю, они не слишком похожи на борьбу или кулачный бой, однако — впоследствии помогут ученикам быстрее освоить реальные приемы. Это как грамота — сначала надо выучить буквы, а потом только учиться складывать их в слова. Если сразу пытаться запоминать слова — процесс обучения затянется надолго, и полученные знанию будут несовершенны.
— Вы говорите со знанием дела…
— В моем... У нас, к подобным искусствам относятся очень серьезно. Я ничего не выдумываю сам — так учили меня, так учили моих учителей, и тех, кто учил моих учителей. Этой традиции несколько сотен лет!
— Весьма любопытно. А что там с оборудованием зала?
— По большей части все уже готово. На днях, Рааст ездил заказывать маты. Надеюсь наконец сделают то что нужно. Их можно будет стелить перед тренировкой и убирать после, так что основным занятиям по фехтованию, они мешать не будут. Есть некоторые сложности с подвешивание мешков. Я консультировался со строителями, и они сказали что потолочные балки надо укреплять, иначе их со временем может расшатать. Но они пообещали управиться с этой работой до конца недели.
— Кстати, я тут опробовал эти ваши лестницы и брусья... Весьма полезные, на мой взгляд, снаряды, хотя я и не очень понимаю, как они помогут освоить искусство борьбы. А еще вот эти канаты… — вы собираетесь готовить матросов?
— У нас, лазанье по канату, почитают весьма полезным упражнением. Борцам нужны сильные руки, и особенно кисти рук, делающие захваты, да и общая koordinacija тела…
— Простите, что?
— Это когда разные мышцы или даже части тела, работают совместно и согласованно для достижения успеха…
— Да. Понимаю о чем вы... Что ж, лишний раз убедился, что вы знаете свое дело. Ваш подход к обучению весьма интересен. Вот так вот построить учеников, и заставлять их делать упражнения, ровно солдат на плацу, под счет, в едином ритме и с единой скоростью. Признаться, в этом что‑то есть. Возможно, я и сам попробую внедрить кое‑что из вашего опыта и на своих занятиях. Впрочем — не буду вас больше отвлекать от вашей работы. Только позже, зайдите ко мне, обсудим некоторые детали перестройки зала.
Мы раскланялись, причем я — куда ниже и почтительнее… Посмотрел я тут на этого дядьку в деле. Если раньше, недоступным эталоном крутизны мне казался Эвгений Сидорович, то вот в поединке этих двоих, я бы, пожалуй, поставил бы на своего нынешнего начальника. И не только потому что он моложе, и сохранил больше сил. Просто оу Таасоон был реально крут. Посмотрев как он за считанные секунды, орудуя учебным шестом, расшвыривает десяток вояк, вооруженных протазанами, шпагами и саблями... Или как немолодой уже, в общем‑то дядечка, в течении получаса с бешенной скоростью размахивает тяжелым протазаном, прыгая и вращаясь как бешенная юла, — я как‑то легко поверил, что пожалуй в рассказах о подвигах тысяцкого оу Таасоона, скорее больше преуменьшений, нежели преувеличений. По части работы с холодняком, среди местных, вообще много крутых специалистов. Потому как тут, холодное оружие это не красивое украшение, и не спортивный снаряд. А фехтованием занимаются не ради поддержания формы или самоутверждения. Тут все очень реально. И проигравший частенько лишается не медальки из фальшивого золота или аляповатого кубка, а жизни, так что те, кто носит шпагу, обычно не жалеют времени, чтобы научиться ей пользоваться. Но даже среди этих крутяков, только самые крутые, могут добиться места Маэстро в фехтовальном зале мооскаавского отделения Бюро. А отсюда — вывод — надо пользоваться моментом! Так что я теперь, помимо того что учу других, и сам учусь. А оу Таасоон — главный из моих учителей. А кланяться учителям, меня научили еще в нашем мире.
…Закончив тренировать отряд оу Наугхо, я оставил Рааста присматривать за уборкой зала, а сам направился в кабинет оу Таасоона, показать ему эскизы новых снарядов, и дополнительную смету на переоборудование спортзала. Он дотошно порасспрашивал меня о том что, для чего, и почему именно так. Немного пожурил, для порядку, за излишнее расточительство, похвалил за искусное и подробное составление документов, даже пошутив, что я прямо‑таки настоящих бухгалтер, до того подробно расписан запрос на дополнительное финансирование. Тут обычно так было не принято. Но в конечном итоге, он все‑таки подписал соответствующую бумагу для казначейства, и мы начали раскланиваться, весьма довольные друг другом… Я уж было вышел из кабинета, но тут в дверь постучали. Вошел Игиир, и отвесив церемонный поклон, произнес какую‑то официальную формулу вежливости, протянув нам с тысяцким два свернутых в трубочку листка бумаги.
— Э–э–а… А чего это? — Немедленно продемонстрировал я свое дикарское невежество, когда мы вместе с Игииром покинули кабинет оу Таасоона.
— Через три дня... — Терпеливо пояснил мне оу Наугхо. — …В моем новом доме состоится празднование дня рождения моей младшей сестры. Ничего особенного. Приглашены лишь несколько моих сослуживцев с семействами, оу Таасоон, как мой учитель фехтования, и ты — как мой друг… Хороший повод вывести девочек в свет. — Пояснил он мне уже совсем другим тоном. Будет ужин, танцы, игры. Это не официальное мероприятие, а просто приятное времяпрепровождение, так что одеться надо соответственно, постарайся в этом не проколоться. Я надеюсь, придет несколько серьезных людей, с которыми, мой друг, тебе тоже не мешало бы свести знакомство. В дальнейшем они могут составит тебе протекцию, коли ты решишься принять подданство Сатрапии, и строить карьеру в БВБ. А первое впечатление, остается на всю жизнь, и коли ты будешь выглядеть нелепо, заявившись в официальном мундире, или наоборот — жалко, одев повседневное платье, таким они тебя и запомнят.